Всем спасибо за участие в написании рассказа

8 августа 2020
Версия с учётом Ваших замечаний ниже.
По поводу сюжета с Лунной эпопеей: на самом деле рассказ аж на 60 страниц уже написан в рамках другого проекта, но публиковать его пока не могу по причинам, которые объясню как-нибудь позже. Рано или поздно он будет опубликован в открытом доступе, но не сейчас.
Еще раз всем огромное спасибо за участие в написании рассказа! Возможно он будет взят за основу для чего-то нового.
----
РАССКАЗ «ЭФФЕКТ ИРИСКИ»
Автор: Мирный Атом
Корректура: ИКС
По мотивам *ссылка удалена*
На полянке, отгороженной кустами от речушки Яклоша, сидел злой и мокрый по пояс человек. В мирской жизни его звали Паша, а на внедорожных форумах в интернете величали Гордеем. Видимо, от слова «гордый».
Речка Яклоша прекрасно рифмовалась со словом «калоша», а фразеологизм «сесть в калошу» как нельзя лучше подходил к ситуации, в которой человек оказался.
Паша осторожно приложил носовой платок к кровоточащей верхней губе и сморщился от боли: «Вот угораздило-то...» Кусочек ткани в клеточку был густо смочен Шуйской водкой и благоухал спиртом марки «Альфа».
Пары алкоголя успокаивали и частично купировали бурлящий в венах адреналин. В ботинках противно хлюпала вода. Неприятно воняло илом и тиной. Запахи, идущие сверху от платка и снизу от грязных ботинок, сталкивались на уровне груди, смешивались и придавали воздуху привкус, схожий с шотландским виски.
Если б сейчас зазвучала волынка и из кустов появился шотландец в килте, Паша бы не удивился. Произошло уже столько странного, что удивляться просто не было сил.
«Вот угораздило-то… - повторил Паша и добавил крепкое словцо, выражающее беспредельное сожаление. Ноздри его раздувались, всасывали пьянящий аромат и наполняли лёгкие кислородом. О2 сгорал в сплетении нейронов словно уголь в топке паровоза, который дымил, но не двигался с места.
Чтобы раскрутить шестерёнки мыслей нужно было поддать жару. Жар в голове был, мысли тоже, но отсутствовал ответ на главный вопрос «Что же теперь делать?».
Для описания случившегося в русском языке есть только одно подходящее слово – «жопа!» Произнося его, нужно обязательно развести руки в стороны, чтобы показать размер бедствия, его ширину и глубину.
Люди грамотные в резолюциях на докладных пишут это слово с заглавной буквы красной ручкой. И с обязательным восклицательным знаком в конце! Малограмотные чертят его гвоздём на заборах и пренебрегают правилами орфографии.
К ошибкам в написании на стенах и заборах общественность относится терпимо. Она понимает, что суть явления важнее точности его графического отображения. А суть известна любому россиянину - из «Ж», в которую вы попали, нужно выбираться как можно быстрее.
Ибо после «Ж», незаметно подкравшись, непременно наступит стадия «П»! И эту закономерность невозможно изменить – уж таков порядок букв в нашем алфавите.
В бывших республиках СССР пытались поменять сущность бытия, заменив кириллицу на латиницу. Ничего хорошего из этого не вышло – после «Ж» всё равно следовал «П» и никак иначе!
Невозможно приказом поменять законы природы – нельзя запретить Земле вращаться, солнцу светить, а Ж и П перепутать местами.
Как нельзя послать человека на «Икс» - в математике это некая неизвестная величина. А под древнеславянской буковицей «Херъ» понимается вполне конкретное направление. Туда послать своего оппонента можно не только из любой точки планеты, но даже из космоса.
Пашин мозг перемалывал тонны мыслей, грелся, рискуя расплавиться, но ответа на вопрос «Что делать?» не находил. Из-за угрозы перенапряжения подсознание активировало встроенные в подкорку предохранители – захотелось напиться, назюзюкаться до поросячьего визга, отключиться, сорваться в штопор, провалиться в небытие.
- Пить будешь? – Паша протянул флягу с Шуйской сидевшему напротив самому себе.
- Я водку не буду, - последовал ответ. – Сам пей, если хочешь.
Да, напротив Паши сидел Паша. Один в один. Вот только вместо разбитой губы у него краснела и набухала гематома под левым глазом. Минуту назад они дрались.
Пытались выяснить кто из них настоящий, а кто самозванец, но быстро угомонились – что толку, что правая рука бьёт левую и наоборот. Весь ужас ситуации состоял в том, что теперь у Паши был один разум на два тела.
Второй Паша не был клоном. Да и вторым его можно было назвать с большой натяжкой. Каждый из двух Паш был первым, чувствовал боль другого, мысли другого, его желания.
Было две руки – стало четыре, вместо одной головы стало две… далее по списку. Два тела – один разум. Что с этим делать и как теперь жить?
- Ты часы на правую руку перевесь, чтобы мы хоть чем-то отличались, - сказал Паша с губой. Посмотрел на фингал под глазом себя второго и сам перекинул часы на правую руку:
– Ладно, я сам. И в брод я полез сам. И с «ириской» этой я замутил сам. Ни ржавая табличка «ЗАПРЕЩЕНО» меня не остановила, ни остатки заграждения с колючей проволокой…
- Это бабка у гастронома во всём виновата, - Паша с фингалом взял у Паши с губой пропитанный водкой платок, приложил к гематоме, поморщился и обречённо махнул рукой. – Хотя, в чём она виновата? В том, что вещи деда продавала, чтобы еды купить? Довели народ…
Началось всё ровно неделю назад. В 14:30 Паша вышел из гастронома с пакетами продуктов. Сел в свой Дефендер, но вспомнил, что забыл взять зелень: лучка-чесночка, да укропчика с редиской.
Пришлось возвращаться к магазину. С этого момента линия Пашиной судьбы круто вильнула и выскочила из накатанной колеи…
У входа в гастроном было что-то вроде маленького стихийного рынка. На мятых картонных коробках и обшарпанных деревянных ящиках товарки выкладывали «дары природы с огорода» и навязчиво пытались всучить «натурпродукт» проходящим мимо гражданам.
- Мужчина, возьмите лучок, свежий, только с грядки. Растила на натуральном удобрении, никакой химии. Смотрите, какой сочный!
- Укроп! Свежий укроп! Голландский сорт с евровитаминами.
- Картошка молодая ранняя со своего огорода!
Местный участковый Ванька Мелихов, бывший одноклассник Паши, «самозанятых торгашей» почти не гонял. Пару раз в неделю, когда бухал в опорном пункте, брал с рыночников «чиста символический оброк» - на закуску пару солёных огурчиков и капустку квашеную. Установившийся порядок взаимодействия торговли и полиции устраивал все вовлечённые стороны. Так и жили.
Купив пару пучков редиски и лука, Паша собрался было идти к машине, но… осталось ощущение чего-то недоделанного. Он опять что-то забыл. Вроде всё, что нужно, куплено. Ключи в кармане, кошелёк на месте, документы тоже.
Только что-то сосёт под ложечкой и создаёт в душе дискомфорт. Своей интуиции Паша привык доверять и внимательно осмотрел окружающий пейзаж: бабки с дарами на коробках вдоль стены гастронома, стайка озабоченных поиском бухла алкашей, дачники у машин, распихивающие по багажникам пакеты со жратвой. Обычная картина. Так что же в ней не так?
- Старушка!!! - взгляд остановился на факторе скрытого беспокойства. – Стоит чуть в стороне от товарок. Глубокие морщины на лице, трясущиеся руки, застиранный, но аккуратно повязанный платок на голове… и взгляд, полный тоски и стыда.
Бабушка стеснялась! Её было стыдно просить денег на еду у магазина. Все понимали, что к чему, хотя на газетке у ног старушки и лежало «на продажу» никому даром не нужное барахло: какие-то значки времён пионерского детства, сильно потрёпанная книжка «Как закалялась сталь» Н.
Островского, обожжённый с одного края офицерский планшет и пара петличных эмблемок инженерных войск и войск связи с обломанными усиками.
Обычно Паша проходил мимо таких старушек – всем не поможешь – а тут его зацепило.
- Возьмите, бабушка, купите себе еды, - Гордей сунул в трясущуюся руку старушки купюру в пятисот рублей и указал на барахло на газетке. – Это у вас от деда осталось?
- Ой, что-то много даёте, - растерялась бабуля. – А у меня и сдачи нет. Совсем денег нет, милок. За квартиру заплатила, они и закончились.
Глаза старушки стали влажными, и она смахнула слезу краешком косынки.
- А дедушка ваш, судя по значкам, связистом был? – Гордей попытался отвлечь бабушку от грустной темы. – Кем он в армии-то служил?
- Так разве его поймёшь, - Анна Пантелеевна, так звали старушку, перестала плакать и погрузилась в воспоминания. - Он то в форме связиста домой приходил, то артиллериста, то в танкистском комбинезоне весь в масле под утро явится. Пятна такие были, что по три раза перестирывать приходилось…
Старушку словно прорвало: она всё рассказывала и рассказывала, а Паша внимательно слушал. О далеких шестидесятых, о первом спутнике, о Гагарине и о первой женщине-космонавте, которая по слухам опростоволосилась - при посадке упустила в скафандр отходы своей жизнедеятельности.
Этот неприемлемый по политическим и по эстетическим соображениям факт подтолкнул советских конструкторов к изобретению памперсов. А дальше как обычно: придумали у нас, а развернули производство и заработали кучу бабла «у них».
- Когда мы познакомились, он штатским был, в НИИ закрытом работал, какие-то аномалии изучал. Бывало, вечером на Луну посмотрит и говорит: «Не везде, Аннушка, законы природы одинаковы.
Вот сменится сила притяжения на силу отталкивания, и мы с тобой без ракеты на Луну улетим». Весёлый был. Бывало, в гости пойдём, его о работе расспрашивают, а он отшучивается: «Циолковский сказал, что мы не одиноки во Вселенной.
Вот мы этих самых инопланетян и ищем. Причём только в рабочие дни: строго с девяти утра и до шести вечера» …
- Анна Пантелеевна, я покупаю всё ваше «добро», - Паша незаметно для завистливых товарок-зеленщиц сунул бабушке в ладонь тысячную бумажку, сгрёб в охапку вместе с газетой бабкино вторсырьё и зашагал к своему Дефендеру.
У машины он оглянулся: старушка сжимала в кулачке «сумасшедшие деньжищи», смотрела в небо и со слезами на глазах благодарила Господа Бога за то, что в момент полнейшей безнадёги прислал к ней Ангела.
Паша тоже посмотрел вверх на выглядывающие из-за облаков, подобно нимбу Всевышнего, лучики света. Пожал плечами, словно оправдываясь, и произнёс: «Ну а как иначе-то! Так и живём!»
Подъехав к дому, Паша всё барахло старушки, за исключением планшета, бережно отнёс в помойку. Перед тем как скрыться в мусорном баке, с передовицы старой мятой газеты грозно зыркнул Никита Сергеевич Хрущёв: «Наши цели ясны, задачи определены! За работу, товарищи!».
- Не волнуйтесь, Никита Сергеевич! Мы покажем буржуям Кузькину мать! – ответил Паша Генсеку и с раритетным планшетом подмышкой отправился домой.
Исторический артефакт из эпохи недостроенного коммунизма оказался ценным предметом. Точнее, не сам планшет, а вложенная в него пожелтевшая от времени карта - на генштабовской километровке в верхнем правом углу красовался поблекший штамп «ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ».
Места на карте были знакомыми. Вот Креженский заповедник, южнее его озеро Песчаное и речушка Яклоша. Химическим карандашом отмечен мост через речку, а правее его метрах в семистах у брода красовался странный знак – буква «И» в треугольнике.
Расшифровка загадочного символа обнаружилась на обратной стороне карты. Рядом с нарисованным от руки значком было подписано: «Эффект Ириски». И больше ничего - как хотите, так и понимайте.
Поиск в интернете на запрос «эффект ириски» вывалил кучи рецептов по приготовлению конфет с одноимённым названием. Вариантов была масса: с маком и без, с сиропами вроде топинамбура и с другими сложно выговариваемыми компонентами.
Попадались ссылки на духи с запахом ирисок и на помадки со вкусом солёной карамели. Ворох кондитерской ерунды, а по эффекту ириски как таковому ничего.
В качестве бонуса поисковики сообщали, что вместе с «эффектом ириски» часто ищут «канареечную помадку» и «всевозможные волшебные вредилки, конфеты и шутки близнецов Уизли». Это уже из произведений о волшебнике Гарри Потере, которых в шестидесятые годы прошлого столетия ещё не существовало.
Конечно, в СССР были свои волшебники-стахановцы, чудесным образом выдававших по сто норм за смену. Когда в годы перестройки открыли архивы, то на поверку некоторые передовики оказались фокусниками похлеще Гудини.
Точнее не они, а учётчики, которые чётко следовали линии партии и приписывали герою труда выработку всей его бригады. Статистика не спорт - в ней не видно, кто действительно прибежал первым, а кто в сторонке стоял.
Есть лишь безликие цифры. Ну, а коли так, то в целях пропаганды трудового подъема и приближения долгожданного коммунизма не грех и лишний нолик к циферке приписать. Ещё и спасибо скажут, и продуктовый набор с «докторской» колбасой дадут.
От планшета из прошлого исходила особая аура. Она обволакивала, распрямляла сложные хитросплетения мыслей в голове и делала картину мира простой и понятной – здесь свои, там чужие, а за горизонтом светлое будущее.
Кто не с нами, тот против нас! Все, как один, стройными рядами идём вперёд заре навстречу! Догоним и перегоним загнивающий капитализм! Народ даёт стране угля…!
Паша долго изучал старую карту. Сопоставил её с современными навигационными приложениями и спутниковыми снимками, прикинул возможные маршруты. Подобраться к «Ириске» можно было только на подготовленном внедорожнике - с большими зубастыми колесами и, желательно, с лебёдкой.
Съехав с асфальта, предстояло изрядно попылить по грунтовкам, протиснуться сквозь леса по старым полузаросшим дорожкам и помесить грязь в глубоких колеях от лесовозов. Поборовшись с бездорожьем на заболоченной просеке, можно выйти к речушке.
Потом вдоль реки пилить до развалившегося моста. Судя по спутниковым снимкам, моста как такового уже не было. Остались лишь пара брёвен и гнилой остов.
Дальше предстояло спускаться вниз по течению: присматриваться, принюхиваться, прислушиваться и искать в заросших травою буграх намёки на загадочную «ириску» и обещанный от неё эффект.
Тайна «кондитерского объекта» будоражила воображение, не отпускала и не давала думать о чём-либо другом.
- Что же этот физик в погонах делал на берегу Яклоши шестьдесят лет назад и что скрывается за «эффектом ириски»?» - вопросы давили на мозг, мяли душу, тянули в советское прошлое.
Стоило закрыть глаза, как в воображении возникал напористый и хамоватый Никита Сергеевич Хрущёв. Первый секретарь ЦК КПСС решительно тыкал пальцем в загадочный значок на карте и громогласно вещал: «Наши цели ясны, задачи определены, за работу, товарищ Паша! Покажи Ириске Кузькину мать!»
Не в силах противостоять навязчивому Генсеку, Паша решил предпринять вылазку «за ирисками» в ближайшую субботу. Шаг смелый и рискованный, учитывая дачные планы жены на выходные — может, всё обойдётся, а может, на месяц вперёд супруга забанит все выезды «в поля».
Команда единомышленников, желающих помесить грязь и пожарить шашлыки вдали от города, собралась быстро. Мужикам только повод дай из дома удрать – вмиг сорвутся в пампасы моторами погудеть и стеклотарой позвенеть.
Накопают такие колеи, что из космоса будет видно. Соратников в загадку старой карты Паша решил не посвящать: народ у нас заводной и безбашенный.
Прискочат на место раньше него и затопчут поляну в поисках артефактов. А тут требуется деликатность. Иначе тайна загадочного деда — то ли связиста, то ли артиллериста - так и останется нераскрытой.
Перед вылазкой предстояло выполнить подготовительную работу: попробовать на зуб ириску и понять в чём заключается её эффект. И тут Паша прокололся – спросил у жены: «Где продаются ириски?» – ведь в ближайшем гастрономе ирисок не было.
- Ну и кто она, эта любительница сладкого? - заинтересовалась супруга и посмотрела на мужа холодным и пронзительным, как у Дзержинского, взглядом. – Доярку себе в деревнях завёл? То-то тебя на покатушки в леса тянет так, что дома не удержишь…
Наезд жены был следствием недавнего обнаружения у мужа дорогого бельгийского шоколада, приобретённого в подарок секретарше шефа, женщине взбалмошной и в определённом смысле для мужчин опасной.
Паше она симпатизировала и помогала в продавливании некоторых производственных вопросов. Шоколад был куплен в благодарность даме за содействие. Обычное «спасибо» безо всяких шуры-муры.
В ходе допроса с пристрастием пришлось признаться во всем, сдать пароли и явки – и про нищую бабушку у гастронома рассказать, и про планшет её деда-физика, и карту со значком «И» в треугольнике показать.
Вроде поверила, но осадочек сомнения во взгляде остался. Ещё и побочные эффекты проявились в виде беспокойства о мужском здоровье супруга: «А вдруг там радиация? Импульс вжик – и не мужик!
В советские времена такого добра везде навалом было. Бабушка моя рассказывала, что у них в школе учитель физики кусочек урана в спичечном коробке носил. В кармане штанов! И на уроках показывал, как от этого коробка счётчик Гейгера трещит.»
- Да возьму я дозиметр, возьму! – взорвался Гордей. – Знаю у кого попросить! Ты лучше с ирисками помоги вместо того, чтобы мозг выносить! А то я одновременно и бабник по дояркам, и облучённый в Чернобыле импотент! Ты уж выбери что-то одно …
- С вами, мужиками, и не такое бывает, - невозмутимо ответила жена. – А ириски «Золотой ключик» в «Магните» были – передо мной женщина на кассе пробивала.
В тот же день состоялась контрольная закупка и тестирование конфеток с названиями из советских времён. Часть образцов была безвозмездно передана старушкам на лавочке у подъезда в обмен на их экспертное мнение.
- Я тебе, Пашка, и без пробы скажу как бывший товаровед, - ответила Мария Семёновна из третьей квартиры. - От прежних ирисок осталось одно название. Сырьё не то, технологии нарушены.
- Раньше ириску тянешь-потянешь до вытянутой руки, а она всё не рвётся и не рвётся, - вмешалась в разговор баба Дуня из соседнего подъезда. - Потому как на натуральном молоке всё делали.
- Вот-вот, и тянулась, и никакого пальмового масла не добавляли, - присоединилась Тимофеевна со второго этажа. – А сейчас не конфеты, а один обман! Тьфу!
Вместе со звуком «тьфу!» у старушки выскочила вставная челюсть. Тимофеевна ловко её поймала и привычным движением вставила на место.
- Кругом один обман, - согласился Паша и пошёл домой пить чай с ирисками, проводить, так сказать, лабораторные работы и тестовые испытания.
О вкусовых качествах и о послевкусии конфет «Коровка», «Кис-Кис» и «Золотой ключик» можно было спорить до бесконечности, но «эффект ириски» заключался в другом – она долго-долго тянулась и, наконец, рвалась.
Одна ириска превращалась в две более-менее идентичные половинки с теми же вкусовыми характеристиками. Уж не это ли явление отразили в названии странного значка неизвестные советские офицеры?
Вот и долгожданный выезд. До разрушенного моста через Яклошу добрались к середине дня. Где-то побуксовали, разок подтянулись на лебедках, а в остальном без приключений. Стали лагерем у реки.
Особо неугомонные залезли по пояс в воду, пытаясь нащупать брод. Остальные достали провиант и занялись приготовлением пищи – после тряски на кочках очень хотелось есть. Паша выпил с народом «чайку», зажевал его ириской и под предлогом осмотра окрестностей покинул лагерь.
Весело урча и подпрыгивая на кочках, Дефендер покатился вдоль реки, оставляя за собой в траве по пояс хорошо заметный след.
Нужное место обнаружило себя ржавыми пучками колючей проволоки. Кое-где виднелись сгнившие пеньки от деревянных столбов. Дозиметр у пережёванных временем ограждений показывал норму. На всякий случай Паша решил провести замеры в кустах у самой воды.
Под ногами что-то хрустнуло. Извлечённый из травы артефакт оказался остатками таблички с приваренным к ней гнутым прутком. «ЗАПРЕ» - это всё, что можно было разобрать на изъеденной ржавчиной надписи.
Бугры от вросших в землю кусков конструкций давали представление о некогда огороженной территории. В советские времена здесь стояли военные ЗИЛ-ы, а из вырытых широких окопов выглядывали башенки БТР-ов.
В КУНГ-ах гудела ламповая аппаратура, в эфир летели шифрограммы, а самописцы рисовали на лентах замысловатые кривые. Любой приближающийся к колючке человек или транспорт тут же брался на прицел:
- Стой! Стрелять буду! Назовите пароль!
- Севастополь! Отзыв!
- Тамбов! Предъявить документы и предписания! Груз к досмотру!
Вероятно, здесь был лагерь военспецов, а значит, где-то рядом должна находиться экспериментальная площадка. Там учёные в погонах «тянули ириски» и изучали сопутствующий этому эффект. Площадка могла располагаться на другом, ныне заросшем лесом, берегу.
На это указывали на стариковской карте значки «ириски» и брода. Наличие брода «на натуре» косвенно подтверждали просвет среди деревьев и покатые берега с обеих сторон. Когда-то здесь ездили грузовики.
Теперь дорога поросла кустами, а колеи затянуло илом. В душе у Паши появилось волнение и участился пульс – разгадка тайны совсем рядом. Нужно лишь перебраться на другой бережок.
Ширина водного препятствия была понятна, её глубина тоже, но фарватер не мешало бы перепроверить. По-хорошему нужно влезть в прохладный поток «по самые помидоры», дойти до другого берега и вернуться обратно.
В плюсе будет уверенность в отсутствии ям под водой. В минусе: перемазанная в тине обувка, ил в носках и грязные, мокрые по пояс штаны.
«Оно мне надо? – Паша задал себе вопрос, хотя заранее знал ответ: «При наличии лебёдки и «правильной» резины в купании водителя нет необходимости. И вообще это задача штурмана, которого рядом нет».
Для очистки совести из кустов был выломан прутик. Им предстояло потыкать в воду настолько далеко, насколько можно дотянуться, не замочив ног.
- Порядок! Воды по гениталии! – Паша вскочил в свой Ленд Ровер и с воинственным кличем «ехал грека через реку» плюхнулся в воды Яклоши.
Завывая мотором и пуская пузыри из выхлопной трубы, Дефендер бодро рванул к противоположному берегу. Посреди речушки машина дёрнулась и упёрлась в невидимую преграду. Воздух в салоне на глазах стал загустевать и превращаться в желеобразную субстанцию.
Она упруго сопротивлялась любому движению, глушила звуки мотора, как призма искажала образы. Двигаться и дышать становилось всё труднее, словно сила тяжести непрерывно росла.
Паша почувствовал себя пулей, застрявшей в баллистическом желатине – и не вперёд, и не назад! Вязкая среда ослабила импульс, остановила летящий предмет, заглотила Дефендер, словно удав кролика.
Теперь желеобразная аномалия могла неторопливо переварить добычу, рассосать как ириску, а потом отрыгнуть колёса с багажником.
- Ехал грека через реку, - зло прошептал Паша сквозь зубы и с неимоверным трудом, будто двигал ногой пудовую гирю, выжал сцепление. Двумя руками с хрустом воткнул вторую пониженную и вжал в пол педаль газа. – Наш грека на Дефендере - его так просто не возьмёшь!
Машина завибрировала и начала сантиметр за сантиметром протискиваться сквозь желатин пространства-времени. Из застрявшей пули Ленд Ровер превратился в ракету, у которой отработала первая, но включилась вторая ступень.
Кожа на лице Паши натянулась как у летчиков при сверхзвуковых перегрузках. Заскрипели суставы. Невидимые пальцы надавили на глазные яблоки, стараясь вмять их внутрь черепа. Казалось, что из груди вырывают душу.
Тело взвыло от боли, но продолжало сопротивляться. Давление усиливалось. Суставы начали тянуться словно ириска, рискуя вот-вот порваться…
Дефендер выскочил из реки как пробка из бутылки с шампанским. На берегу Ленд Ровер резко затормозил, осыпал водяными брызгами близлежащие кусты и замер, как вкопанный. Дверь машины распахнулась, и вместе с потоками воды из салона выпал Паша.
Встав на ноги, он отряхнулся, похлопал машину по капоту - «Ты молодец!» - и направился в сторону брода. То, что он увидел, подкосило ноги и заставило сесть на траву.
Мозг отказывался понимать происходящее: из реки выползал ещё один Дефендер, точь-в-точь как Пашин. С теми же госномерами, с таким же багажником и запаской на крыше.
И накладки, и сетка на капоте, и нестандартная решётка радиатора были на нём один в один.
Подобное совпадение можно было с большой натяжкой объяснить глупым розыгрышем. Друзья нашли похожий Дефендер, кое-где его подшаманили и подсунули Паше в самый неожиданный момент: «Смотри и удивляйся!» Маловероятно, но теоретически возможно.
Меж тем обнаружился нюанс, от которого привычная картина мира посыпалась как карточный домик – за рулём Пашиного квази-дефендера сидел сам Паша и с удивлением рассматривал самого себя, присевшего на берегу.
- Съел «палёную» ириску, получи «эффект»! Как похмелье, только круче! – Паша сжал кулаки и направился навстречу своему двойнику выяснять отношения.
………………………………………………………………………………………………
- Может, попробуем слиться в единое целое? – Паша взял у второго себя платок, смоченной в водке, и приложил к гематоме под глазом. – Ты станешь на Дефендере посередине брода, а я на своём в тебя сзади с разгона въеду.
- Нет! Сработает «эффект ириски» и нас станет четверо, – возразил Паша с разбитой губой. – а четверых себя я точно не переживу.
Долго молчали, осмысливая ситуацию. Потом Паша с фингалом загадочно улыбнулся и произнёс: «Если два минуса наложить крест-накрест друг на друга, то получим плюс».
- Ну и в чём этот плюс? – не понял Паша с губой. – Сможем таксовать по одной лицензии? Ты в багажнике спишь, а я рулю. Потом меняемся. Так, что ли?
Или в киллеры подадимся – один клиента валит, а второй для алиби под камерами в торговом центре прогуливается?
- Зачем же сразу кого-то валить! – возразил Паша сам себе. – Есть и вполне нормальные варианты: один работает, а второй на природе шашлыки жарит. Потом меняемся.
Один разум на два тела хоть и позволял находиться в двух разных местах в одно и то же время, но создавал определённые риски: А вдруг жена догадается?
Поставит ночью для контроля метку фломастером на спине, а потом устроит допрос с пристрастием «ты это или не ты». И что тогда?
Оба Паши понимали, что это самое «тогда» ничего хорошего не сулит. Начнутся подозрения в изменах, опрос знакомых, слежка, просмотр смс на телефоне… Придётся раскрыться, брод на Яклоше показать, а может и провести через «эффект ириски».
Это многое объяснит, но потянуть двух жён уже не реально ни морально, ни материально. Значит конспирацию нужно усилить, и дай Бог всё нормально пройдёт – не поймала же старушка своего деда на раздвоении.
Хотя определённые подозрения всё-таки были: «То он в форме связиста придёт, то с лычками артиллериста, то в комбезе танкиста…».
Догадка жены – не самое страшное. Намного хуже, если власти про «эффект ириски» проведают. Тогда одного Пашу в психушку упрячут как запчасть, а второго в секретную лабораторию сунут для экспериментов.
Так что лучше бы одному из Паш за границу уехать. Как минимум за границу Нижегородской области.
Шум моторов вдали прервал размышления и заставил два Пашиных тела насторожиться. Поначалу едва различимый шум стремительно нарастал. Вибрации воздуха глушили стрёкот кузнечиков и вступали в резонанс с тонкими материями души.
Появилось возбуждение и чувство обречённости перед неизбежным. Казалось, что вот-вот из-за излучины реки с гиканьем выскочат то ли орды Чингиз-Хана, то ли тачанки батьки Махно. Появление ни тех, ни других не предвещало ничего хорошего.
- Они нас нашли, - догадался Паша с разбитой губой. – Если сунутся в брод, то всему конец!
На поле одна за другой выкатывались машины соратников по бездорожью и разворачивались в линию для атаки на брод.
- Нет! Только не это! – Паша с гематомой под глазом вскочил на ноги и, размахивая руками, бросился к реке. – Назад! Всем стоять!
Рёв моторов заглушил его крики и внедорожники один за другим стали плюхаться в реку.
Паша, тот, что с губой, оставался абсолютно спокоен: он достал из Дефендера флягу с Шуйской водкой, резко выдохнул и от души глотнул целебного напитка. Смачно крякнув, сорвал пучок душистой травы, занюхал зелье и произнёс: «Вот теперь точно конец! Причём всем!»
Увидев творящиеся на земле чудеса, грозовое облако шарахнулось в сторону и случайно закрыло собою солнце. Испугавшись содеянного, туча обронила вниз всю накопленную за день влагу. Ливануло как из ведра.
Когда небеса прояснились, на поляне рядами стояли парные машины-близнецы, а над ними сияла шикарная радуга. После прохождения брода число машин и тел во внедорожной группе удвоилось, но количество разума не изменилось. Потому что разум на Земле величина постоянная, чего о глупости сказать никак нельзя.
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Не верите, что разум на планете константа, постоянная величина? Ну да ладно… А в себя-то вы верите? Не всегда? А вот это зря!
Невозможно жить без веры – если не в себя «любимого», то хотя бы в Ангела, который поможет в трудный момент. Опять не верите? А вот старушка Анна Пантелеевна верила – и Ангел появился. Так давайте поверим – если не в Господа Бога, то хотя бы в самих себя!
= КОНЕЦ =
Комментарии
Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставить комментарий
500 баллов Плюса за отзыв о машине
Поставьте авто в Гараж, подтвердите владение и напишите отзыв
Подробнее