Тишина

16 февраля 2016
Наверное, более всего, зимой мне не хватает природы. Серая, промозглая, мерзлящая Москва противоестественна мне, она вызывает отторжение, даже своими редкими лучами теплого, как это ни странно, солнца.
Работа-работа-работа-дом-работа, каждый день одни и те же пути, одни и те же лица, переваренные метрополитеном в серое, однообразное, неулыбчивое месиво, тускло подсвеченное откуда-то снизу мертвенным светом.
Стада металлических буйволов, идущих неизвестно куда, но вместе, толкаясь, пихаясь, хамя, но продолжая двигаться. Скоро весна.
Люблю весну, вот ту, самую раннюю, когда снег уже сошел, но не везде – в темных закоулках еще лежат небольшие сугробы. В них можно провалиться по щиколотку, а иногда и по колено.
Снег жесткий, пористый, он уже при смерти, мокрый, с каждым часом, с каждой минутой истекающий вторым своим агрегатным состоянием, но он еще противится неизбежному, обретая по ночам иллюзорную крепость.
Листьев еще нет, они появятся через несколько дней, но я знаю, они появятся, обязательно. Травы тоже не видно, не успела она еще пробиться через ковер из своей предшественницы, серо-желтый, раздавленной когда-то могущественным всепоглощающим снегом, мокрый, склизкий, чавкающий ковер.
Или же наоборот, шелестящий, сухой, острый, пыльный. Но если раздвинуть серо-желтый покров увижу маленькие, тоненькие еще, зеленые пирамидки, скоро они, уже взрослые, вновь будут шелестеть на ветру и сгибаться под июньскими ливнями.
И бекасы, бекаса ни с кем не спутаешь, стою на тяге с ружьишком, вокруг никого, товарищи разошлись по своим, одним им ведомым местам, слушаю лес, вдруг раз – бекас, и инстинктивно поворачиваю голову, хоть и не понимаю куда надо повернуть – зов его отовсюду, он окружает и окутывает на краткий миг звучания, инстинктивно всё равно куда-то поворачиваю, не могу не поворачивать почему-то.
Иду на тягу - еще тепло, солнышком нагрело, да и идти тепло – иногда даже слишком, расстегиваюсь, выпуская излишки тепла, отдаю лесу. Пришел на место, сердечко стучит, лес потихоньку присматривается, начинает тянуть тепло, как будто не может насытиться.
Но ему надо, ему пока не хватает, а мне вроде и не жалко. Я пришел и сделал тишину, другую, мертвую тишину, лес, еще минуту назад гомонящий, впустив чуждое, задумался, оценивает.
Тишина потихоньку наполняется звуками, то веточка где хрустнет, то ствол заскрипит, чириканье, трели, бекасы блеют, ручеек журчит, хорошо. Сяду на травку прошлогоднюю или на пенёк, слушаю, по сторонам смотрю, наблюдаю – лес одаривает, как будто и не чужой здесь я, как будто и не замечают меня совсем.
Больше всего люблю, когда не замечают меня, столько всего интересного можно увидеть, когда не замечают, отложить в память, потом скормить мозгу, когда совсем скучно и голодно ему будет.
И вот она – тишина, та самая, любимая мной живая, наполненная лесом тишина, и боюсь пошевелиться, боюсь нарушить и обратить на себя внимание. Сижу и растворяюсь, сигаретку закурю, дымок поднимается тонкой струйкой, хорошо.
Надо впитать, надо впитать как можно больше – целый год впереди, он будет из меня вытягивать мою, теперь, тишину, с каждой минутой, с каждым часом тянуть, перемалывать в мясорубке долга и разного рода ответственностей. А сейчас ничего другого не надо, я растворился, я слушаю.
Приятно проникает холодок, всё глубже и глубже, пора - на сегодня я отдал лесу всё, что смог, и он в долгу не остался. Завтра я приду снова.
Два с половиной месяца
Комментарии
Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставить комментарий