Интересно, почему определённая часть толпы так хочет сноса
памятников генералу Ли и другим генералам-конфедератам?
Вот у жены генерала-северянина Улисса Гранта перед войной были рабы. И рабы в его семье получили свободу лишь в 1865 году. Грант же на вопрос, почему он лично не освободил своих рабов (в отличие, например, от генерала–южанина Роберта Э.
Ли ), ответил просто, не мудрствуя лукаво: «Добрую помощь в хозяйстве в наши дни трудно найти». Так что всю войну в семье человека, якобы боровшегося с рабством, оставались рабы.
К тому же, генерал Улисс Грант ещё и устраивал еврейские депортации, но как-то не очень это толпа сейчас вспоминает, в т.ч. и леволиберальное еврейское лобби. С чего бы это вдруг такая короткая память у американских евреев образовалась?
С другой стороны, генерал Роберт Э. Ли к началу войны рабов не имел. И не был белой вороной. Так же не являлись рабовладельцами генералы-конфедераты Джозеф Джонстон, Амброз Хилл, Фитцью Ли и Джеб Стюарт.
Более того, президент КША Джефф Дэвис писал о том, что вне зависимости от исхода войны, «рабство на Юге сойдет на нет».
В Луизиане, например, генерал северян Батлер, который оккупировал Новый Орлеан, заслужил прозвище «Мясник». Батлер воевал, не признавая никаких правил войны. Прославился не полководческим талантом, а войной с мирным населением, принялся воевать с… южными дамами.
Причем всерьез. Дело в том, что гордые южанки во врага, захватившего город, не стреляли и бомб не подкладывали, но вовсю использовали другое женское оружие: горящий презрением взгляд.
Демонстративно отворачивались от бравых победителей, в упор их не видели, переходили на другую сторону улицы, завидев идущего навстречу «синепузого». Победителей это ужасно злило – тем более что участились случаи, когда на гордо шествующего по тротуару «синепузого» якобы по нечаянности женщина выплескивала содержимое ночного горшка.
Батлер решил это дело пресечь и издал приказ, который полностью укладывается в одну строчку из Высоцкого: «Кто косо кинет взгляд, тот ренегат и гад».
В приказе объявлялось: с любой женщиной, которая «словом, жестом или движением» оскорбит удальца в синем мундире, «будут обращаться, как с уличной проституткой».
После чего долгие десятилетия на Юге большим спросом пользовались ночные горшки с портретом генерала Батлера на донышке… Да вроде как и доныне.
Печально известному всему из себя генералу Шерману принадлежит печальная слава изобретателя тотальной войны – тактики «выжженной земли», которую потом с большим удовольствием проводили в жизнь ребятки со свастикой на рукавах.
О его марше через Джорджию и обе Каролины, когда впервые была применена эта самая тактика «выжженной земли», говорить не приходится.
Шерман писал своей жене в начале Гражданской войны, что его цель была в «уничтожении не только солдат, которые были самой малой частью проблемы, а народа Юга».
Его жена писала в ответ: «Веди войну истребления и сгони всех южан, как свиней в море. Пусть мы понесём огонь и меч в их штаты, чтобы ни одно жилище не оставалось целым и нетронутым».
Шерман объявил публично: «Мы не можем изменить сердца людей Юга, но мы сможем сделать войну такой ужасной и так отвратить их от войны, что сменятся поколения, прежде чем они снова заговорят о ней».
По поводу своего «Марша к морю» он написал Гранту: «Я проведу этот марш, и пусть Юг взвоет».
Солдаты Шермана за месяц разрушили 265 миль железнодорожных путей. Причем рельсы не просто сбрасывали под откос, а, раскалив предварительно докрасна, закручивали вокруг деревьев.
Солдаты разваливали фабричные трубы, ломали плавильные горны в мастерских, разбивали паровые машины, дырявили фабричные котлы, крушили все, что только можно было развалить, сломать, выбросить в реку, покорежить…
Все, что могло гореть, горело. Сам Шерман так и пишет в мемуарах: «Покидая Южную Каролину, мои солдаты настолько привыкли разрушать все на своем пути, что дом, где размещалась моя штаб-квартира, часто загорался прежде, чем я его покидал».
Все, что невозможно было унести с собой, портили, повсюду над полями поднимался жуткий смрад – живность уничтожалась поголовно.
Ещё один подобный весь из себя генерал, Шеридан, в сентябре 1864 года, ведя боевые действия против конфедератов в долине Шенандоа (штат Виргиния), приказал сжигать все, что армия встречает на своём пути, — посевы, мельницы, скот и жилища.
Потом преспокойно доносил в Вашингтон: «Мне удалось сжечь две тысячи амбаров, полных зерна, и семьдесят мельниц, а также забить три тысячи овец. В зоне пяти миль я приказал сжечь все дома».
Таким же образом вели себя и солдаты-северяне. Биограф Линкольна Сэндберг писал: «Кавалеристы хватали стариков и душили их до тех пор, пока они не раскрывали свои тайники с золотыми монетами, серебром или драгоценностями.
Солдаты ложились в грязных сапогах на белоснежные простыни, танцевали на отполированных до блеска полах, выли под аккомпанемент пианино и затем разбивали пианино прикладами. Они вытаскивали перины из спален и устраивали снежные вьюги из перьев.
Они стращали белых женщин, но обычно дело не заканчивалось изнасилованием, исключением были один-два случая (то есть, надо полагать, сто двадцать два). Зато кавалеристы свободно вели себя с негритянками, особенно ценя хорошо сложенных мулаток.
Это были «проделки» ветеранов войны, отменных вояк, и Шерман их не наказывал частично потому, что считал, что лучших, чем они, солдат в мире нет… а частично еще и потому, что заводить военную полицию для поддержания порядка и дисциплины среди солдат его армии означало задержку в движении…».
Подобным образом Шерман развлекался на протяжении всего тысячемильного пути. Захватив Атланту, он выгнал всех жителей на окраины, под проливной дождь, и сжег город дотла – около двух тысяч домов. Сколько умерло женщин, стариков и детей, простудившихся под ночным ливнем, до сих пор не подсчитано…
Когда на пути Шермана конфедераты принялись закладывать мины, он собрал пленных, вручил им кирки и лопаты и под угрозой расстрела заставил эти мины откапывать…
Южные штаты Кентукки и Миссури (что признается в серьезных исторических трудах) были разрушены полностью.
Да и сам президент Линкольн был тот ещё освободитель негров: «И я скажу, что я никогда не выступал и не буду за социальное и политическое равенство двух рас – черной и белой, я никогда не поддерживал точку зрения, чтобы негры получили право голоса, заседали в жюри или занимали какую-нибудь должность, или женились на белых… добавлю, что между белой и черной расой есть физическая разница… и как любой человек, я за то, чтобы белая раса занимала главенствующее положение»
И еще одно заявление беззаветного защитника свободы: «…в наших интересах выслать всех африканцев в их родной мир, и мы должны найти способ сделать это, как бы ни тяжела была эта задача».
Это не слова главаря группировки «бритоголовых» или призывы на неофашистском митинге, это речь человека, считающегося Освободителем, гарантом конституции и защитником свобод.
Так почему тогда беснующаяся толпа хочет снести памятники именно генералу Ли? Есть ответ?